— Да, если много таких художников, как я, — сказал Райский, — то таких артистов, как вы, еще больше:
имя им легион!
Неточные совпадения
Этот милый Свияжский, держащий при себе мысли только для общественного употребления и, очевидно, имеющий другие какие-то, тайные для Левина основы жизни и вместе с тем
он с толпой,
имя которой
легион, руководящий общественным мнением чуждыми
ему мыслями; этот озлобленный помещик, совершенно правый в своих рассуждениях, вымученных жизнью, но неправый своим озлоблением к целому классу и самому лучшему классу России; собственное недовольство своею деятельностью и смутная надежда найти поправку всему этому — всё это сливалось в чувство внутренней тревоги и ожидание близкого разрешения.
А сколько
их явится вслед за
ним! и
имя этим героям —
легион: здешнему потомству некого будет благословить со временем за эти робкие, но великие начинания.
Но не забудьте, что
имя простеца —
легион и что никакой закон, как бы
он ни был бесповоротен в своей последовательности, не в силах окончательно стереть этого
легиона с лица земли.
Если б
он еще был груб, неотесан, бездушен, тяжелоумен, один из тех мужей, которым
имя легион, которых так безгрешно, так нужно, так отрадно обманывать, для
их и своего счастья, которые, кажется, для того и созданы, чтоб женщина искала вокруг себя и любила диаметрально противоположное
им, — тогда другое дело: она, может быть, поступила бы, как поступает большая часть жен в таком случае.
«Это мой спутник… Я могу бросить
его здесь, но не могу уйти от
него, ибо
имя ему —
легион… Это спутник всей моей жизни…
он до гроба проводит меня…»
Он забыл
имена и подвиги наших избранных
легионов, столь ужасных для
его предков!
— Одна! нет, батюшка, не одна, а
легион им имя-то сказывается.
Не говоря уже о том, что тотчас после катастрофы заметки о самоубийстве баронессы с фотографическим описанием гнездышка покончившей с собой великосветской красавицы появились на страницах столичных газет, подробно были описаны панихиды и похороны, в одной из уличных газеток начался печататься роман «В великосветском омуте», в котором досужий романист, —
имя им теперь
легион, — не бывший далее швейцарских великосветских домов, с апломбом, достойным лучшего применения, выводил на сцену князей, княгинь, графов и графинь, окружающих
его героиню, «красавицу-баронессу», запутывающих ее в сетях интриг и доводящих несчастную до сомоотравления.